Институт славяноведения РАН в 2011 году. Планы 2012 года: Справочник. М., 2012. 140 с.
Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы) / Отв. ред. А. С. Стыкалин, Е. М. Варга. М., 2012. 220 с.
В основе сборника статей лежат материалы научной конференции, состоявшейся в апреле 2010 года в Москве в Доме русского зарубежья имени А. Солженицына. В статьях рассматриваются политические аспекты деятельности, культурная жизнь русской эмиграции в Венгрии, восприятие венгерским общественным сознанием творчества русских писателей-эмигрантов. Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей России и Венгрии.
Немецкие анналы и хроники X–XI столетий. М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2012. 560 с.
В настоящий сборник вошли русские переводы нескольких памятников средневековой латинской историографии. Местом их составления были германские земли, а написаны они на латинском языке.
Концепт вещи в славянских культурах. М., 2012.
В сборнике рассматриваются многообразные проявления концепта ‘вещь’ в жизни человека и его место в картине мира славянских народов. Исследование знаковой природы вещи и функций мотива в «тексте» культуры реализовано на разнообразном материале – языка, литературы, искусства, исторического сознания, народных обычаев и верований, а также в широком хронологическом диапазоне (от позднего средневековья до современности). Наряду с отечественными учеными, в том числе молодыми специалистами, в книге приняли участие видные слависты из Болгарии, Венгрии, Германии, Польши, Сербии и Хорватии.
Карпато-балканский диалектный ландшафт: Язык и культура: 2009–2011. М., 2012. Вып. 2. 456 с.
Болгарский язык. Тематический словарь. 20 000 слов и предложений. С транскрипцией болгарских слов. С русским и болгарским указателями = Български език. Тематичен речник. 20 000 думи и изречения. С транскрипция на българските думи. С руския и българския показалец / Под ред. В. Костадинова. М.: "Живой язык", 2012. 256 с.
В словаре содержится 5000 русских слов и 5000 болгарских слов, сгруппированных по 100 различным темам, включающим около 400 разделов: автомобиль, армия, архитектура, аэропорт, банк, больница, время, географические названия, город, деньги и т. д.
В словаре дается фонетическая транскрипция всех болгарских слов. В конце словаря приведены два указателя русских и болгарских слов, содержащих номера тем, в которых они встречаются. Алфавитные указатели всех болгарских и русских заглавных слов позволяют при необходимости использовать данный словарь как обычный (двуязычный) словарь.
Хорев В. А. Восприятие России и русской литературы польскими писателями: (Очерки). М.: Издательство «Индрик», 2012. 240 с.
В книге на ряде примеров из польской литературы XIX и XX вв. предпринята попытка показать, как формировались, развивались и трансформировались устойчивые представления поляков о России и русских, сложный процесс вхождения русской культуры в сознание польских писателей.
Международная конференция Victor Chorev – Amicus Poloniae. К 80-летию Виктора Александровича Хорева. М., 2012. 148 с.
Сборник материалов, подготовленных к Международной научной конференции, посвященной юбилею Виктора Александровича Хорева (Институт славяноведения РАН, 28 февраля 2012 г.). Благодарим за участие всех коллег из научных центров России, Польши, Белоруссии, Литвы, Грузии, Канады, а также Постоянного представителя ПАН при РАН д-ра Казимежа Вацьковского.
Редколлегия: Ирина Адельгейм, Виктория Мочалова, Наталия Филатова, Ольга Цыбенко
Международная конференция Victor Chorev – Amicus Poloniae. К 80-летию Виктора Александровича Хорева. М., 2012. 148 с.
См. подробнее об этой книге
Николаева Т. М. О чем на самом деле написал Марсель Пруст? М.: Языки славянской культуры, 2012. 128 с.
В книге Т. M. Николаевой высказывается новая для прустоведения мысль о том, что всего (или почти всего), что описывается в романе, в реальности не было, а это мечтается или мерещится больному юноше (потом – старику), окруженному заботами родных (реальных) и заботливой прислуги. Согласно ее концепции, в романе выявляются две действительности: реальная и мнимая. Таким образом, сам Марсель Пруст оказывается более авангардным писателем, чем это было принято считать до сих пор.